Заявка on-line

Ваше имя (обязательно)

Ваш E-Mail (обязательно)

Сообщение

Императорские балы

Новогодние празднества в Зимнем дворце проводились с большим размахом. Особенно много людей собиралось на маскарад, проводимый 1 января, билеты в который получали и мещане. Доступ часто был открыт во все помещения дворца, включая царские комнаты. В начале XIX века на такое торжество пришло более 10 тысяч человек, в середине века –  уже более 30 тысяч.

На Дворцовой площади по большим государственным и церковным праздникам часто проходили военные парады, на которых император присутствовал в качестве командующего. В параде могло участвовать до нескольких десятков тысяч человек: «6 января 1817 года – 31 тысяча солдат и офицеров» (4, с. 18), – которые располагались перед началом этой церемонии по всему периметру площади. Сначала проходил торжественный молебен с преклонением знамён, затем – церемониальный марш с барабанным боем и полковой музыкой.

В жизни Императорского двора балы оказывались ближе всего к официальным
торжественным церемониям, поскольку они занимали промежуточное положение
между торжественными высочайшими выходами и неформальными развлечениями
высшего света с участием членов императорской фамилии. Схема бала (как и
поведение участников) строго регламентировалась, начиная от официальных
и неофициальных правил поведения. Это распространялось и на «форму
одежды» для мужчин и женщин – участников бала. Существовал устоявшийся
график проведения балов, по крайней мере «больших», традиционно
проходивших в Зимнем дворце. Традиционные балы проходили в зимний сезон,
начинаясь с Рождества и продолжаясь до начала Великого поста.
Существовали
устоявшиеся «форматы» зимних императорских балов. Во-первых, это
Большой бал в Николаевском зале Зимнего дворца, или, как его называли,
«Большой бал Николаевской залы».
На этом балу собиралась вся родовая,
военная и бюрократическая аристократия Петербурга. То был официальный
бал, для приглашения на него главным основанием служила «Табель о
рангах». Во-вторых, Средний бал в Концертном зале Зимнего дворца. На
этот бал отбор публики происходил более жестко и, как правило, то была
так называемая «трехклассная аристократия», то есть лица, занимавшие в
«Табели о рангах» первые три классные должности. Однако на этот бал
могли приглашаться и лица, не входившие в должностную иерархию, но лично
близкие, по тем или иным причинам, к членам императорской
фамилии.

В-третьих, Малые балы в Эрмитаже. Традиция балов этого
«формата» сложилась в первой половине 1860-х гг., когда старший сын
Александра II, цесаревич Николай Александрович, начал выходить в свет.
Собственно, и зала, где проходили Малые балы, располагалась на половине
наследника, в так называемом Шепелевском дворце. Как правило, по числу
приглашенных это был весьма немноголюдный бал. Поэтому сам факт
приглашения на него являлся прямым свидетельством принадлежности к
сливкам петербургской аристократии. Этому балу придавало особое звучание
и обязательное присутствие на нем дипломатического корпуса. В целом
«схема» Малого бала оставалась традиционной. Главное занятие и событие
для приглашенных, конечно, танцы. Для тех, кто не танцевал, в Эрмитажной
галерее размещали целую вереницу зеленых карточных столов. Танцы
прерывались обязательным ужином. С.Д. Шереметев, описывая Эрмитажный
бал, состоявшийся 12 февраля 1887 г., вспоминал: «Когда наступило время,
оркестр заиграл марш, и шествие двинулось к ужину. Впереди
обер-гофмаршал князь С.Н. Трубецкой выступает испанским шагом. За ним
царская чета просто и приветливо раскланивается по сторонам». После
ужина некоторое время продолжались танцы, а затем гости «нестройною
толпою повалили все с лестницы, и начался разъезд». Серия
январско-февральских балов, когда все представители императорской семьи
активно развлекались, вызывала даже некоторое раздражение. Одна из
фрейлин императрицы Александры Федоровны (жены Николая I) писала о своей
«хозяйке»: «Набесновавшись вдоволь в мясоед и на масляной, императрица
ездила на экзамены Екатерининского института… и слушала со вниманием».

Традиция
«бешеных» зимних балов сохранялась вплоть до конца XIX в. Когда в
начале 1900-х гг., при Николае II, эту традицию постепенно «свернули»,
многие старики с ностальгией вспоминали бальные беснования своей
молодости. Январские записи (1877 г.) в дневнике 20-летнего великого
князя Сергея Александровича достоверно фиксируют эти настроения:
«Вечером очень веселый… у Саши (будущего Александра III, тогда
цесаревича. – И. 3.), как всегда, очень весело и плясали у-у-ух как!»;
«Котильон был бешеный! С ума сходили….Кружились, бесились без конца. Под
конец бегали и в изнеможении падали на стулья, чтобы через несколько
времени снова скакать по зале. Я раз двадцать пропотел; платки были
мокрые тряпки. Кончили после 4-х часов утра.

Круг
приглашенных на большие императорские балы формально определялся чинами.
Помимо придворных чинов, кавалеров и дам право присутствия на балах
имели генералы и офицеры (VII класса и ниже – по особым спискам),
гражданские чины I–III классов (иногда IV), Георгиевские кавалеры,
губернаторы, предводители дворянства и председатели земских управ
(находившиеся в Петербурге), а также супруги и дочери тех из этих лиц,
кто имел чин IV класса и выше, супруги полковников и бывшие фрейлины (с
мужьями). Если следовать только этим формальным признакам, то право
присутствовать на императорских балах имели тысячи людей, как мужчин,
так и женщин.

Непременным условием приглашения на
придворные балы для мужчин было обладание формальным правом быть
представленным императору, а для дам – предварительное фактическое
представление императрицам.

Право представления «их величествам»
в первую очередь давалось придворным чинам, кавалерам и дамам, а затем
военным и гражданским чинам первых четырех классов, полковникам гвардии,
занимавшим должности IV класса, и некоторым другим категориям лиц
(после 1908 г. также членам Государственной думы и Государственного
совета). Из числа дам этим правом пользовались супруги и дочери всех
придворных чинов и кавалеров (после 1908 г. и их вдовы); бывшие
фрейлины; супруги, вдовы и дочери «особ первых четырех классов»; супруги
флигель-адъютантов (после 1908 г. также их вдовы и дочери) и некоторых
полковников и капитанов первого ранга. Для военных и гражданских чинов
высших классов было принято представляться императору по случаю
назначения на должность, награждения, отъезда и по другим поводам.

Время
окончания бала не регламентировалось. Гости веселились до тех пор, пока
в зале находились император или императрица. Бал продолжался, как
правило, до двух-трех часов ночи. Домашние Аничковские балы у страстной
танцовщицы императрицы Марии Федоровны могли затягиваться и до 4 часов
утра. Современники вспоминали, что когда «котильон продолжался слишком
долго, а императрица не хотела кончать, Государь придумывал особое
средство. Музыкантам приказано было удаляться поодиночке, оркестр все
слабел, пока, наконец, не раздавалась последняя струна, и та, наконец,
умолкала. Все оглядывались в недоумении, бал прекращался сам
собой». Описываемый эпизод произошел на февральском балу 1883 г.
Поскольку «ход» с удалением музыкантов из оркестра был хорошо известен в
Европе, то мемуарист это немедленно зафиксировал: «В 3 4/2 час, когда,
несмотря на настояние государя, императрица продолжает танцевать, то
государь посылает одного из танцоров с приказанием музыкантам кончать;
музыканты уходят один за другим так, что под конец играют лишь одна
скрипка и барабан. Повторение шутки Гайдна…».

По
отзывам современников, все балы имели одинаковый, строго классический,
но именно поэтому и чрезвычайно грандиозный характер. Само действо
разворачивалось в парадных залах Зимнего дворца, которые со временем
приобрели определенную «специализацию». Так, танцевали в Белой (Золотой
галерее), играли в карты в Георгиевском зале, ужинали в Николаевской
зале. Своего апогея балы в Петербурге достигали на масленицу. В эти дни
«гуляли все». И аристократы, и народ. График масленичных балов 1848 г.
оставил барон М.А. Корф. Судя по его записям, 15 февраля, в воскресенье,
состоялся огромный бал для первых четырех классов. В понедельник – бал у
управляющего Двором великого князя Константина Николаевича – графа
Кушелева. В этот же день состоялся маскарад в Большом театре, который
почтил своим присутствием Николай I. Во вторник – бал для царской
фамилии в Михайловском дворце; в среду – бал у графа Закревского для
императора и цесаревича и бал-маскарад в Дворянском собрании, где они
также присутствовали; в четверг – домашний спектакль и бал для царской
фамилии у графа Клейнмихеля; в пятницу – маленький бал для избранных в
Собственных комнатах Николая I, перед его кабинетом; в субботу – бал у
князя Юсупова и маскарад в Большом театре. При этом всю неделю наряду с
балами катались с ледяных гор в Таврическом саду, посещали утренние и
вечерние спектакли во всех театрах, забавы в балаганах и ели непременные
блины…

При
проведении балов учитывались особенности православных религиозных
праздников. Так, во времена Николая I на масленицу в ходе обеда
обязательно подавались блины с икрой. Вообще же многотысячные балы,
сопровождавшиеся обязательным ужином, требовали напряженных усилий всех
подразделений императорской кухни. Маргарет Эггер, няня-англичанка,
наблюдала серию таких балов в январе-феврале 1901 г. По ее
свидетельству, для одного из больших балов подготовили: триста пятьдесят
блюд, на каждом из которых лежало по три цыпленка с салатом и гарниром;
триста пятьдесят больших омаров в соусе под майонезом;
триста
пятьдесят больших блюд с холодным мясным ассорти; огромное количество
различных пирогов и бисквитов; две тысячи связок спаржи для жареного
мяса; огромное количество фруктов и различных вин. По свидетельству
англичанки, во время ужинов подавались и супы различных видов. На этих
балах было все: прекрасные интерьеры, замечательная музыка, ярмарка
тщеславия, интриги, романы, азарт карточных баталий и прекрасный
стол. Даже во время многотысячных балов «с мужиками» предусматривалось
угощение. В залах по углам стояли горки с выставленными золотыми
кубками, блюдами и другой драгоценной посудой. Это также просчитанный
психологический ход. Организаторы понимали, что прекрасный декор
дворцовых залов удивлял, но народное представление о богатстве было
связано с золотом. Поэтому «царское богатство» в изобилии представляли
на подобных действах, рассчитывая на народное восприятие. Рядом с
горками, наполненными уникальной посудой, лакеи разливали чай и сами
размешивали в нем сахар ложечками, что бы кто-нибудь не позарился на
царское добро…

Отношение к танцам

Конечно,
участие в балах было одной из обязанностей императорской четы,
связанной с традиционными формами презентации монархической власти в
России, специфической формой общения монархов со своими подданными.
Однако монархи были людьми и по-человечески очень по-разному относились к
этому. По свидетельству современников, Александр I не только прекрасно
танцевал, но и любил танцевать. По свидетельству близких, императрица
Александра Федоровна (жена Николая I) любила танцевать, впрочем, как и
большинство женщин. Сам Николай I «танцевал, в виде исключения, только
кадрили». Его дочь Ольга Николаевна в мемуарах несколько раз повторила,
что ее отец «принимал балы как неприятную необходимость, не любил их»,
«Папа терпеть не мог балов и уходил с них уже в 12 часов спать». Однако
это были впечатления ребенка или молодой девушки, записанные спустя
много лет.

Тяжеловесный
Александр III, как и его дед Николай I, относился к балам как к
обязанности. Многолетний соратник императора граф С.Д. Шереметев
вспоминает, что «придворные балы были наказанием для государя», что
Александр III «никогда не отличался своими светскими наклонностями, не
любил танцевать, на балах всегда скучал и не скрывал вообще своих
взглядов».

Жена Александра III императрица Мария Федоровна
страстно любила танцевать. Еще со времен, когда она стала цесаревной, в
1870-х гг. стали проводиться так называемые Аничковские балы. После 1881
г. участие в этих балах становится одним из признаков вхождения в
ближний императорский круг. Аничковских балов давали по несколько раз в
сезон. На этих балах гостей было немного, и они носили домашний,
семейный характер. Как правило, все танцевали. По свидетельству сестры
Николая II Ольги Александровны, ее брат-император «любил танцевать и был
превосходным танцором», однако жена, у которой были больные ноги,
«терпеть не могла такого рода увеселений». Поэтому император танцевал на
балах только «обязательные» танцы.

По
традиции бал открывался полонезом. Первую пару составлял император,
который вел старшую чином даму дипломатического корпуса. Так, главный
январский бал 1887 г. Александр III и Мария Федоровна начали «очень
аккуратно в 9 1/2 час. Полонез очень короток, не так, как в прошлое
царствование», – отметил в дневнике участник этого бала. Примечательно,
что в обязанности императрицы входили танцы с послами. На том же балу
Мария Федоровна «идет польским с Швейницем, а затем танцует два кадриля с
Шакир-пашою и датским посланником». Николай II, так же как и его
предшественники, на балах не развлекался, а преимущественно работал. В
его обязанности входило торжественное открытие бала традиционным
полонезом. За исключением этого полонеза Николай II больше не танцевал,
«хотя до своего восшествия на престол считался хорошим танцором.
Императрица принимала участие лишь в тех танцах и с теми партнерами,
которые предписывались ей этикетом». Будучи Гессенской принцессой,
Александра Федоровна, как и все молодые девушки, любила танцы. Но после
того как она стала российской императрицей, обычные танцы стали для нее
недоступны. Начало официальных балов полонезом и неучастие в дальнейших
танцах императора и императрицы являлось традицией, восходившей к XVIII
в. О таком порядке торжеств упоминало множество мемуаристов. Например,
великий князь Михаил Александрович писал: «Самодержец открывал бал
всегда полонезом, после чего начинались общие танцы. Император и
императрица наблюдали за нами, но не принимали в них участия. Цари
покидали залы сейчас же после ужина, чтобы дать молодежи возможность
веселиться с большой свободой». На балах полуофициального характера
порядок танцев мог меняться. Главными танцами были вальс и мазурка.
Например, в январе 1896 г. на балу у великого князя Владимира
Александровича и великой княгини Марии Павловны бал начался с фигуры
мазурки, исполненной восьмью парами.

Процедура
коронационных торжеств отрабатывалась до мельчайших деталей. Важное
место в коронационных торжествах занимали балы. Эти публичные,
торжественные действа официально открывали начало новой эры в жизни
большого света. Неписаные правила уравнивали хозяев бала и гостей.
Английский писатель Ф. Ансело, описывая коронационный бал 1826 г.,
отмечал в записках: «Знаки почтения, каких требует обычно присутствие
императора и великих князей, были запрещены. Женщинам полагалось явиться
в национальном костюме, и лишь немногие ослушались этого предписания».

 Некоторые из императорских балов по
тем или иным причинам входили в историю. О них долго вспоминали
современники, описывая произошедшее в мемуарах и дневниках, о них мы
помним и сегодня. Степень «историчности» балов, конечно, разная. От
заметного, но в целом проходного первого бала нового царствования до
действительно знаменитых балов.

При Александре III было
положено начало традиции так называемых исторических балов. 25 января
1883 г. у младшего брата царя великого князя Владимира Александровича
устроили первый из таких балов. В придворные костюмы XVII в. оделись
хозяева бала – великий князь Владимир Александрович и его жена великая
княгиня Мария Павловна. Следует отметить, что исторические костюмы – не
импровизация портных «на тему»

Созданию костюмов предшествовала
серьезная работа в архивах Императорской академии художеств. Для отделки
костюмов из лучших тканей использовались золотые и серебряные нити,
драгоценные камни и жемчуг, меха соболя и горностая. На балу
присутствовали император Александр III с супругой. Императрица Мария
Федоровна оделась в костюм русской царицы XVII в., состоящий из
«парчовой ферязи, украшенной бриллиантами, изумрудами, рубинами,
жемчугом и другими драгоценностями; парчовой шубки с золотыми цветами,
отороченной соболиным мехом и с разрезными рукавами.

На
голове Ее Величества была надета серебряная шапка-венец, отороченная
соболем и украшенная большими брильянтами, изумрудами и крупным
жемчугом, который в несколько ниток ниспадал с шапки на оплечье». Во
время ужина на этом балу исполнялись исключительно русские песни. Надо
заметить, что подобный бал явился еще одним проявлением подчеркнутого
национализма Александра III и его ближайших соратников. В журнале
«Всемирная иллюстрация» бал описывался следующим образом: «На бал было
приглашено… до 250 знатных особ обоего пола… На парадной лестнице, на
площадке и в дверях малой столовой стояла прислуга, одетая в живописные
костюмы разных эпох, имеющие связь с русской историей: то был скифы,
варяги, бермяты, стрельцы новгородские и московские… Вскоре гостиная и
танцевальная зала наполнилась русскими боярами, боярынями и боярскими
детьми обоего пола, воеводами, витязями, думными и посольскими дьяками,
кравчими, окольничими, ловчими, рындами, конными и пешими жильцами
(времен Иоанна IV)…». Примечательно, что если императрица Мария
Федоровна позволила себе появиться в платье московской царицы XVII в.,
то император Александр III выступал этом балу в генеральском мундире.
Отметили необычный бал и мемуаристы. Так, А.А. Половцев записал в
дневнике: «Бал у великого князя Владимира Александровича… в костюмах по
преимуществу русских XVI столетия. Праздник удается в высшей степени,
обилие и разнообразие ярких цветов оживляет залу в противоположность
скучному фраку. На императрице верный исторический костюм, нарисованный
кн. Григорием Гагариным. Богатство материи и камней чрезвычайное. Жена
моя – в русском костюме XI столетия, дочь – в татарском уборе, а я в
костюме, изображенном на известной гравюре, изображающий портрет
стольника Потемкина, ездившего послом в Англию. Особенно выдаются
костюмы Васильчакова, директора Эрмитажа и двух его дочерей… Все великие
князья разодеты в богатейшие костюмы и уборы, вообще мужчины одеты с
большею, чем дамы, историческою верностью. Государь уезжает вскоре после
ужина, но императрица продолжает танцы до 4 1/2 утра».

В конце
1880-х гг. петербургскому бомонду запомнились так называемые цветные
балы. Говоря о цветных балах, следует иметь в виду, что это достаточно
давняя традиция. Так, в обычае были белые балы для молодых девушек,
впервые выходящих в свет, а также розовые балы для молодоженов. Но в
конце 1880-х гг. прошли два бала других «цветов». Они запомнились
современникам.
24 января 1888 г. в Зимнем дворце состоялся зеленый,
или изумрудный, бал. Назван он так, потому что на нем доминировал
зеленый цвет – цвет надежды. Зеленые изумруды женских украшений оттеняли
бальные платья различных зеленых оттенков.

26 января 1889 г.
в Аничковом дворце состоялся знаменитый черный бал. Всех приглашенных
на бал попросили прийти в траурной одежде. Столь странная просьба была
вызвана тем, что австрийский Двор организовал большие празднества во
время траура при российском Дворе. При подготовке очередного бала в
Аничковом дворце пришло известие о смерти австрийского эрцгерцога. Бал
не отменили, но гостей попросили прийти в черных платьях. Дамам об
изменении «сценария» бала было сообщено только 22 января: «Приезжает
гофмаршал Оболенский и объявляет, что в четверг будут танцевать в
Аничковом дворце в черных платьях…». Можно только представить, какой
переполох поднялся в дамских будуарах после этого известия, как
лихорадочно решалась «стратегическая задача» по кардинальному изменению
образа. Впрочем, у светских дам, конечно, имелись траурные платья, но
здесь ставилась иная задача – бальные платья должны были быть черного
цвета. Кроме этого, следовало подобрать соответствующие аксессуары, хотя
сияющие бриллианты смотрелись на фоне черных платьев особенно эффектно.
Надо заметить, что в коллекции коронных бриллиантов у русских
императриц хранилось богатое собрание «специальных» ювелирных изделий с
черными камнями, которые одевали в дни дворцовых трауров или
похорон. Новость вызвала неудовольство у многих, причем даже у
влиятельных особ, например обер-прокурор Священного синода К.П.
Победоносцев назвал, «танцевание в черных платьях… кощунством». Однако
императрица, почувствовав «вкус» необычной идеи, могла себе позволить
пренебречь подобным мнением. Конечно, портнихи, не разгибаясь, работали
четыре дня, дамы из-за «форс-мажора» потратили много денег, но
«стратегическая задача» успешно решилась, и на балу 26 января дамы
блистали…

Камердинер императрицы Марии Федоровны описывал
дамские наряды следующим образом: «Серые вырезанные платья, черные
веера, черные по локоть перчатки, черные башмачки». Во время бала
исполнялась только венская музыка, в пику австрийскому Двору. Надо
признать, что это была действительно изысканная месть, поскольку
«никогда женщины не выглядели так привлекательно, как на этом балу, – в
черных вечерних платьях, усыпанных бриллиантами!». Один из участников
черного бала, великий князь Константин Константинович Романов (поэт «К.
Р.»), записал в дневнике: «Бал в Аничковом 26 января 1886 г. был очень
своеобразным, с дамами во всем черном. На них бриллианты сверкали еще
ярче. Мне было не то весело, не то скучно». Можно с уверенностью
утверждать, что инициатором цветных балов была императрица Мария
Федоровна. Конечно, зимние придворные балы – большая ярмарка тщеславия, к
ней готовились загодя, продумывая не только фасон платья, но и
«тактику» своего поведения. Иногда опытность в такого рода мероприятиях
позволяла подняться и до уровня «стратегии». Итоги каждого бала
подлежали строгому разбору на женской половине семьи, когда тщательно
подсчитывались как «потери», так и «победы». Надо признать, что «боевые
действия» на этих балах носили подчас бескомпромиссный характер.
Огромное значение имело «снаряжение бойцов», особенности которого с
удовольствием обсуждали даже мужчины, особенно те, кто был уже в
возрасте и для которых главные «бои» уже отгремели под звуки польского и
мазурки.

Все
платье было оторочено мелкими шелковыми шариками, напоминавшими жемчуг.
На шее у императрицы было превосходное в один ряд ожерелье из крупного
жемчуга… На великой княгине Марии Павловне было тоже белое атласное
платье, тоже с переднею частью, вышитою серебром. На великой княгине
Елизавете Федоровне розовое, обшитое собольим мехом, имевшее форму,
которую в конце прошлого века столетия называли «польский фасон»». В
этом эпизоде поражает «квалификация» Половцева в употреблении весьма
специфической терминологии тогдашней моды. Иногда балы запоминались
современникам по различным «историям», происходивших на них. Об этих
«историях» вспоминали спустя десятилетия, они становились своеобразным
«придворным фольклором», передаваемым из поколения в поколение. В одном
из писем к старшему сыну Александр III рассказал о забавной истории,
произошедшей на январском балу 1891 г.: «Большой бал в Николаевской зале
прошел благополучно, было более народу, чем когда-либо; приехало на бал
более 2200 человек, и к ужину пришлось ставить запасные столы. Наш
оркестр играл дивно в полном составе 106 человек и произвел
эффект….Падений, Слава Богу, не было, но во время вальса вылетела на
середину зала большая юбка!». Можно только представить, что пережила
молодая девушка, у которой из-под платья вылетела эта «большая юбка».

11 января 1896 г. состоялся первый большой придворный бал молодоженов
Николая II и Александры Федоровны. С учетом того, что это был первый бал
нового царствования, разослали достаточно много приглашений (3500),
фактически на бал явились 2500 человек. Несмотря на весь опыт дворцового
персонала, на входе во дворец и у гардеробов случились обычная «толпа и
давка». Поскольку многие уезжали с бала, не дожидаясь «вечернего
стола», его накрыли, желая сэкономить, из расчета на 2400 человек и
почти угадали, поскольку свободными остались только 60 приборов. Николай
II и Александра Федоровна, как и положено государям, по большей части
работали и не танцевали. Николай II обходил присутствующих, стараясь
каждому сказать что-либо приятное. Молодой императрице «представляли
множество дам». Мемуарист, конечно, упомянул и о туалетах главных
действующих лиц, Николай II был в «алом конногвардейском мундире», а
императрица Александра Федоровна – «в бледно-зеленом» платье «с
рубинами». Трудно было заранее предугадать, какой из балов останется в
памяти потомков. Например, серия парадных балов различного уровня,
связанных с празднованием 300-летия династии Романовых, оказалась
совершенно проходной, не оставив после себя каких-то особенных
впечатлений. Сам Николай II в дневнике отметил, что в эпицентр
празднеств, 23 февраля 1913 г., поехал с женой и сестрой Ольгой на бал в
Дворянское собрание. Бал был начат исполнением «польского», а затем
танцы продолжились. Все впечатление царя: «Был большой порядок и
красивый бал».

Император
Николай II впитал «русскость» своего отца с детства. И сам, в свою
очередь, продолжил традицию исторических балов. В какой-то мере это
стало демонстрацией идеологической преемственности. Грандиозный
костюмированный бал, проведенный в Зимнем дворце в 1903 г., стал
последним большим балом империи, запомнившимся современникам. Великий
князь Александр Михайлович писал в «Воспоминаниях»: «22 января 1903 г.
«весь» Петербург танцевал в Зимнем дворце. Я точно помню эту дату, так
как это был последний большой придворный бал в истории
империи». Учитывая масштабы действа, для подготовки костюмов
привлекались десятки портных. Так же как и во время исторического бала
1883 г., проводились архивные изыскания с целью создания эффекта
максимальной достоверности костюмов времен царя Алексея Михайловича.
Надо отметить, что «малый царский наряд» Николая II был действительно
отчасти подлинным.

Эскиз костюма для царя разработали
директор Эрмитажа И.А. Всеволожский и художник санкт-петербургских
императорских театров Е.П. Пономарев. Ткани заказали поставщику
Высочайшего двора фирме Сапожниковых – два вида бархата и золотую парчу.
Из Оружейной палаты Московского Кремля было выписано 38 подлинных
предметов царских костюмов XVII в. Из них для костюма Николая II было
отобрано 16606. В их числе были жемчужные запястья, принадлежавшие сыну
Ивана Грозного царю Федору Иоанновичу. В качестве дополнения к костюму
использовали подлинный жезл царя Алексея Михайловича. Пуговицы и нашивки
на костюме были русской работы XVII в.

Великий князь
Александр Михайлович описывал костюмы участников бала следующим образом:
«Ксения была в наряде боярыни, богато вышитом, сиявшем драгоценностями,
который ей очень шел. Я был одет в платье сокольничего, которое
состояло из белого с золотом кафтана с нашитыми на груди и спине
золотыми орлами, розовой шелковой рубашки, голубых шаровар и желтых
сафьяновых сапог. Остальные гости следовали прихоти своей фантазии и
вкуса, оставаясь, однако, в рамках эпохи XVII века….Алике выглядела
поразительно, но Государь для своего роскошного наряда был недостаточно
велик ростом. На балу шло соревнование за первенство между великой
княгиней Елизаветой Федоровной (Эллой) и княгиней Зинаидой Юсуповой….Бал
прошел с большим успехом и был повторен во всех деталях через неделю в
доме богатейшего графа А.Д. Шереметева».


Знаменитому балу
предшествовала только одна генеральная репетиция, она состоялась 10
февраля 1903 г. Все танцующие репетировали предполагавшееся действо в
Павильонном зале Зимнего дворца. Все дамы были в сарафанах и кокошниках,
мужчины – в костюмах стрельцов, сокольничих и пр. Осматривали
подготовленные костюмы лично императрица Александра Федоровна и ее
старшая сестра великая княгиня Елизавета Федоровна. Предполагалось, что в
этих костюмах пройдут три бала.


На следующий день, 11 февраля,
состоялся первый бал. Вечером гости начали собираться в Романовской
галерее Зимнего дворца. Затем участники, шествуя попарно, «отдавали»
русский поклон хозяевам бала в Большой (Николаевской) зале. Потом
состоялся концерт в Эрмитажном театре. После спектакля в Павильонном
зале участники бала танцевали «русскую». Ужин проходил в Испанском,
Итальянском и Фламандском залах Эрмитажа, где сервировали вечерний стол.
Затем участники бала проследовали опять в Павильонный зал, и вечер
завершили танцами.


13 февраля 1903 г. состоялся второй бал. Участие в
нем приняли 65 танцующих офицеров в костюмах XVII в. Члены царской
семьи собирались в Малахитовом зале, остальные – в прилегающих
помещениях. В 23 часа все участники перешли в Концертный зал, где за
позолоченной решеткой на подиуме находился придворный оркестр в костюмах
трубачей царя Алексея Михайловича, а в Большом Николаевском зале были
расставлены 34 круглых стола для ужина. Буфеты располагались в
Концертном зале и Малой столовой, столики с вином и чаем – в Малахитовой
столовой.

После
ужина хозяева возвратились в Концертный зал и танцевали до часу ночи.
Общие вальсы, кадрили и мазурки начались после исполнения трех
специально подготовленных танцев: русского, хоровода и плясовой.
Кавалерами были кавалергарды, конногвардейцы и уланы. 14 февраля в доме у
графа А.Д. Шереметева состоялся заключительный третий бал.

Традиционные
зимние бальные сезоны прервали Русско-японская война (1904–1905 гг.),
революция 1905 г. и болезнь цесаревича Алексея в 1912 г. Но когда дочери
Николая II подросли, их надо было выводить в большой свет. Для великой
княжны Ольги Николаевны, которой осенью 1911 г. исполнилось 16 лет, в
Ливадии организовали первый в ее жизни взрослый бал. На бал пригласили
не только родственников, но и офицеров военного гарнизона,
расквартированного в Ялте. А.А. Танеева вспоминала, что «великая княжна
Ольга Николаевна, первый раз в длинном платье из мягкой розовой материи,
с белокурыми волосами, красиво причесанная, веселая и свежая, как
цветочек, была центром всеобщего внимания. Она была назначена шефом
третьего гусарского Елисаветградского полка, что ее особенно порадовало.
После бала был ужин за маленькими круглыми столами».


Вскоре к
старшей сестре присоединилась великая княжна Татьяна Николаевна, для нее
поводом для участия во взрослых балах стали торжества 1913 г.
Заботливая
бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, успела устроить для
старших внучек большой бал до начала Первой мировой войны. Зимой 1914 г.
в Аничковом дворце был дан бал в честь старших дочерей Николая II –
Ольги и Татьяны. Он стал главным событием сезона. Для вдовствующей
императрицы этот бал не был «проходным». В своем дневнике (14/27 февраля
1914 г.) она отметила, что «впервые за последние 20 лет устроила
бал!»610. Как и было принято «в старые добрые времена», бал в Аничковом
дворце закончился под утро – в 4.30 утра. Императрица Александра
Федоровна присутствовала на этом балу, но предпочла уехать вскоре после
его открытия – в полночь. 

В
начале 1914 г. традиционные зимние балы прошли и в Зимнем дворце. Мария
Федоровна зафиксировала этот факт в дневнике (3/16 марта 1914 г.):
«Когда еще не пробило 6 вечера, отправилась в Эрмитаж на «Парсифаль»….В 8
4/2 вечера в бальном зале был накрыт пышный обед, где присутствовали
все….Все продолжалась ужасно долго – до 1 1/2 ночи»